Как устроен крекинг «второй нефти», т.е. отчуждённых от нас наших персональных данных (ПД), понятно: ПД собирают, не брезгуя ничем, вплоть до негласного подслушивания через смартфон, затем делят на фракции, затем нам же подсовывают таргетированную рекламу с идеей на нас нажиться. И наживаются.

Мы в этом процессе сырьё, которому ни копейки не положено. Из нас деньги только извлекают.

Этому совершенно верному описанию недостаёт наглядности. Как именно из принадлежащих нам данных торгаши выкачивают наши деньги, и сколько выкачивают из каждого? Хорошо бы это понимать, чтобы со знанием дела побороться если не за privacy, то за свои деньги.

Расставание со своими ПД мало кого заботит именно из-за непонимания того, что оно равно расставанию с деньгами. Мы легко ставим галочку, отдавая разработчику мобильного приложения «Фонарик» право продавать сведения о нас третьей стороне – т.е. кому ни попадя. Свои данные мы не ценим вообще или ценим недорого.

Это ошибка. Следовало бы брать пример с гоголевской Коробочки, которая стремилась назначить необычному товару цену подороже.

За полный комплект ПД кенийцев, включая биометрию (скан радужки глаза), год назад давали 132 доллара США – правда, в новоявленной криптовалюте, за которую ничего не купишь. Предприятие было тем не менее самое что ни на есть серьёзное, даром что безуспешное, сам Альтман из OpenAI участвовал в затее.

Ещё пример. В 2015 году, если верить результатам опроса Trend Micro, граждане (из разных стран) готовы были расстаться со своими ПД за 75 долларов, цифра усреднённая. Дешевле всего стоят сведения о том, мужчина ты или женщина, 2,9 доллара. Дороже всего – медицинские данные, 59,8 доллара.

Конечно, результаты, полученные в результате таких вот любительских по сути опросов (Trend Micro на социологии не специализируется), никогда не страдают достоверностью. Но некоторое представление об ответе на бендеровский вопрос «Скажите, Шура, честно, сколько вам нужно денег для счастья?» они дают.

Продажа ПД, заметим, в обоих этих случаях предполагается по схеме торговли органами – отдал и забыл. Т.е. люди передают цифровую копию самих себя в пожизненное рабство неизвестному числу неизвестных хозяев.

В России всё как в цивилизованном мире – данные граждан изымают, неважно, с почтением к уголовному кодексу или без, а затем данными торгуют.

Узнать цену ПД на внутреннем рынке поможет «Ростелеком», там эксплуатация наших цифровых копий коммерциализирована. В открытом доступе есть и презентация, объясняющая в картинках, почём нынче ПД.

Посмотрите, объём данных о пользователях: полторы тысячи параметров. Откуда? Странный вопрос, оператору это не сложно.

Зачем так много – полторы тысячи? А вот зачем, полюбуйтесь.

Самая дешёвая фракция, выделенная крекингом «Ростелекома», – нуждающиеся в онлайн-учёбе. За наводку на таких берут всего 20 рублей. Самые дорогие – те, кто может купить автомобиль. Позвонить им сто́ит 270 рублей.

О вас известно всё, от места жительства и количества детей до установленных в смартфоне приложений. И если вас заподозрят в намерении купить машину, за звонок вам с продавца возьмут 270 рублей. С вами этими деньгами не поделятся. Вы из финансовой части схемы исключены. Вы, повторимся – сырьё. Вами торгуют.

Хорошо ещё, что это «Ростелеком», главный оператор страны. Очень большая компания со своей юридической службой. Закон не нарушает, такое глупо подозревать. Телефонные номера своих клиентов продавцам не отдаёт, но обеспечивает нацеленный звонок через колл-центр и за это берёт деньги.

Но нам-то какая разница, как именно звонок скоммутирован. Звонят же.

Закон в данном случае, мягко говоря, несовершенен. Он консервирует наше бесправие по отношению к принадлежащим нам ПД. Да, данным нужен рынок. Такой рынок уже существует, но он – невольничий. Законодатель обязан вернуть нам естественное право владеть данными о себе. Торгаши должны покупать ПД у тех, кому они принадлежат.

См. также: Ценность данных >>>